Уэльбек

Юмор не спасает; в конечном счете от юмора нет почти что никакого толку.
Можно долго с юмором относиться к явлениям действительности, это порой
продолжается многие годы; в иных случаях удается сохранять юмористическую
позу чуть ли не до гробовой доски; но в конце концов жизнь разбивает вам
сердце. Сколько бы ни было отваги, хладнокровия и юмора, хоть всю жизнь
развивай в себе эти качества, всегда кончаешь тем, что сердце разбито. А
значит, хватит смеяться. В итоге остаются только одиночество, холод и
молчание. Ничего нет в конечном счете, кроме смерти.

Дочитал "Элементарные частицы". Довольно горькая книга. Параллельно скачивал фильм. Опасаюсь смотреть: по отзывам, похабель полная. Да и сложно это экранизировать. Как Эллиса - если только суть вырезать. Получится стильное нечто.

Неожиданно

И в самом деле отличный текст от кого бы вы думали - Божены нашей Рынской.

via griseopallidus

краеугольный вопрос современного искусства, который не дает мне покоя: ведь если говешку лакируют, так значит, это кому-нибудь нужно?! Так кому именно? Рынок, вообще говоря, понятие не безликое. Это кучка очень богатых людей, которые и создают спрос на отвратительное. То есть спрос на гниение, дохлых мух, коровьи лепешки, свинью на веревке из собственных кишок.
И дальше еще хорошо:


Куратор убил в художнике художника, ибо хороший художник для куратора - мертвый художник. Можешь корову нарисовать, глумится куратор, ну поздравлю, иди витрины молокозавода разрисовывай. Живая корова сейчас никому не нужна. Вот дохлая, да с кишками наружу и на крюке с потолка - это тема. Глубина мысли при этом - с соплю на блюдце. А кто не разгадает ребус - тот лох. Двигатель всех этих концептмейкров один - остервенелое желание вырвать у жизни если не пять звезд, так хоть четыре с плюсом.

В закрытой касте арт-пройдох сговорились: отныне мы будем считать сапожные шнурки и резиновые подметки вкусными, чтобы мишленовские повара не залупались и не думали, что они, типа, главные. Мы свои рестораны откроем, будем дружно жевать подметки и причавкивать. А всех, кому невкусно, запишем в лохи. И вот ходит по павильонам Жардини министр Авдеев. Жует подметку. Занюхивает шнурком. И выражение лица у него при этом очень серьезное. Вроде как к ощущениям прислушивается.

сочувствую

Какой-то, блин, несчастливый город Пермь.