Неизвестный.

Герой Лайама Нисона с молодой женой приезжает в Берлин на конгресс по биотехнологиям. Вспоминает, что оставил чемоданчик в аэропорту, хватает такси и попадает в аварию. А когда выходит из комы через четыре дня, жена его не узнает, и место его уже занято другим. Такой вот в духе раннего Поланского триллер. Много беготни, убийств и мрачных тайн. Но уж очень интрига убогая. Кто-то сравнивал этот фильм с "Заложницей", где тот же Нисон втыкал в злодеев электроды и лазил по стенкам. Не годится такое сравнение, "Заложница" бодренькая была, а тут все довольно вяло. Ну хотя, конечно, Диана Крюгер в роли гастарбайтерши (в Брелине, напомню) доставляет.
Земля вампиров.

Не смог смотреть. Лажа с первых кадров.
Брестская крепость.

По-советски лживый фильм. Главная ложь даже не в многочисленных исторических неточностях (комиссар крепости не сам сдался, а его выдали бойцы, крепость в первый день никто не бомбил, танки такие у немцев разве что в конце войны появились, автоматов столько не было у немцев, ну и так далее), а в атмосфере. История начинается 21 июня 1941 года. Советские солдаты танцуют вприсядку, смотрят кино и играют на музыкальных инструментах. Киномеханик трогательно ухаживает за продавщицей. Особист Вайнштейн дружески беседует с распространяющим панические слухи капитаном Гавриловым, говорит ему ата-та и отпускает с миром. Мальчик Сашка любит девочку Аню. Много солнечного света и вальса "На сопках Манчжурии". Много таких милых бытовых деталей, но как-то совершенно упускается из виду, что происходит вокруг крепости, кто там живет, как они относятся к советским солдатам и почему. И как вообще солдаты в эту самую Брестскую крепость попали.
Ну и главное - надо ли говорить, что крепость эту никто не оборонял (да в этом и смысла не было, уже 23 июня она осталась глубоко в тылу), из нее просто выйти не могли...
А так да, героизм, самопожертвование, "ах, война, что ты, подлая, сделала".
И нравоучительный дедок в конце по-наглому лечит прямо с экрана: Это вот мне сколько лет тогда было? сколько и тебе сейчас. Но я верил и продолжаю верить! И ты верь...
С точки зрения чисто киношной фильм снят в полусериальной манере, но с размахом - дома взрываются, кирпичи летят, кровь брызжет, часики на мертвой руке тикают. Последний образ, исправно кочующий из одного военного фильма в другой, это вообще такая метафора постсоветского кино.