Игнат и Федька

Читаю "Бесов".
Истерика, конечно; но до чего же увлекательно написано. Круче любого детектива.

И вот еще доводилось слышать, что у Достоевского все герои одинаковы и одним языком изъясняются.
Вот два разных персонажа:

Игнат Лебядкин

- Сударыня, - не слушал капитан, - я может быть желал бы называться
Эрнестом, а между тем принужден носить грубое имя Игната, - почему это, как
вы думаете? Я желал бы называться князем де-Монбаром, а между тем я только
Лебядкин, от лебедя, - почему это? Я поэт, сударыня, поэт в душе, и мог бы
получать тысячу рублей от издателя, а между тем принужден жить в лахани,
почему, почему? Сударыня! По-моему, Россия есть игра природы, не более!

Федька Каторжный

- Ты... ты Федька Каторжный?
- Крестили Федором Федоровичем; доселе природную родительницу нашу
имеем в здешних краях-с, старушку божию, к земле растет, за нас ежедневно
день и нощь бога молит, чтобы таким образом своего старушечьего времени
даром на печи не терять.
- Ты беглый с каторги?
- Переменил участь. Сдал книги и колокола и церковные дела, потому я
был решен вдоль по каторге-с, так оченно долго уж сроку приходилось
дожидаться.
- Что здесь делаешь?
- Да вот день да ночь - сутки прочь. Дяденька тоже наш на прошлой
неделе в остроге здешнем по фальшивым деньгам скончались, так я, по нем
поминки справляя, два десятка камней собакам раскидал, - вот только и дела
нашего было пока.

Петр Степанович - одно, а вы, сударь, пожалуй, что и другое. У
того коли сказано про человека: подлец, так уж кроме подлеца он про него
ничего и не ведает. Али сказано - дурак, так уж кроме дурака у него тому
человеку и звания нет. А я, может, по вторникам да по средам только дурак, а
в четверг и умнее его. Вот он знает теперь про меня, что я очинно паспортом
скучаю, - потому в Расее никак нельзя без документа, - так уж и думает, что
он мою душу заполонил. Петру Степановичу, я вам скажу, сударь, очинно легко
жить на свете, потому он человека сам представит себе, да с таким и живет.
Окромя того больно скуп.